Мир в голове - Владимир Панков

Не прошло и пяти минут, как в подсобку влетел вооруженный полицейский патруль. Но «злоумышленник» в китайском жилете даже не попытался скрыться. Наоборот – он обрадовался вновь прибывшим как родным. Возможно, ему вообще надоело разговаривать с самим собой, и теперь представился случай поболтать по душам. Встав на скамейку, чтобы казаться повыше, ночной гость радушно раскинул руки:

– Не хотите ли испить чайку, господа?!

Но это неуместное гостеприимство лишь подлило масла в огонь. И не удивительно: полицейские, эти почти мистические существа, как правило, расположены к нам почти перпендикулярно. Когда их ждешь и обрываешь телефонные трубки, они обязательно пропадают где-то целую вечность. Но стоит забыть о них, или вовсе не иметь желания их видеть, – они тут же сваливаются на нашу голову. Неожиданно, неуместно и грубо.

– У вас здесь что – чайный притон? Чем это вы здесь занимаетесь? – строго спросил один из полицейских. Маленький человечек, неизвестно как оказавшийся в полночь в кладовке магазина, был слишком подозрителен. Но при этом он был на удивление спокоен.

– Я пытаюсь понять, что происходит в чайном мире!

– Мир меня совершенно не интересует! – отрезал полицейский и вытащил служебный жетон. – «Полиция-24». Меня интересует эта кладовка и ваша личность. Кто вы, откуда и как, черт побери, сюда попали? Ваши истинные намерения?

Человечек пожал плечами. Его глаза были полны миролюбивого недоумения.

– Мои намерения чисты, как свежий весенний чай. А здесь я совершенно случайно. Вынужденные обстоятельства. У меня большая проблема. Можно сказать – катастрофа. Но я здесь всего лишь на время. Пока не подыщется подходящий чайник.

– Какой чайник? – изумился второй полицейский.

– Обычный. В котором заваривают чай.

Первый полицейский снова пришел в негодование:

– Что вы мне голову морочите: вон сколько вокруг чайников. Пруд пруди.

Чайников было действительно много. Они стояли рядами на полках – один симпатичней другого.

– Увы, всё на так просто. Главное, чтобы у чайника был хороший хозяин. Чтобы мне понравился. Иначе новоселье не состоится. Я не могу жить где попало!

– Какие чайники, какие новоселья! – не выдержал второй полицейский. – Что вы мне сказки рассказываете!

Лицо человечка озарила радостная улыбка:

– Конечно, рассказываю! – он вскарабкался на чайный ящик и встал в позу профессионального декламатора. – Я этим всю жизнь занимаюсь. По крайней мере последнюю тысячу лет. Могу и вам рассказать. На ночь…

Это было последней каплей.

Первый полицейский схватил незнакомца за руку.

– Живее собирайся, сказочник ты наш! Твои гастроли закончились.

Незнакомец по-прежнему излучал необъяснимые в этих нервных обстоятельствах спокойствие и добродушие:

– Прежде чем я отдам себя в надежные руки правосудия, позвольте мне навестить одного очень важного для меня знакомого. Точнее – знакомую. Мне нужно ей кое-то объяснить. В педагогических целях.

Второй полицейский настороженно вытянул шею:

– Какая такая знакомая?

– Это совсем рядом. На противоположной стороне улицы. Я могу дать очень надежную гарантию своего скорого возвращения.

– Какую же?

– Слово джентльмена.

Полицейские рассмеялись. При этом первый полицейский никак не мог остановиться. Он хохотал до слёз.

– Теперь мы верим, что вы рассказываете сказки. Старые и добрые. Но это не меняет суть дела. Нам надо пройти в отделение. Хотите жвачку? Жуйте и успокойтесь…

Человечек отказался. Он и так был абсолютно спокоен:

– Что ж, если для вас слово джентльмена давно упало в цене, нет смысла его поднимать. – Незнакомец обреченно вздохнул, – Раз так, господа, значит – ESCAPE!

И он исчез. Загадочно. Не прощаясь. По-английски.

Патруль растерянно замер у раскрытого окна, а бдительная сирена снова начала вопить.

Теперь стало окончательно ясно, что причину ночного происшествия следует искать совсем в другом месте. И в другом времени: в субботу, за день до описываемых событий. Но об этом обескураженный полицейский патруль не имел ни малейшего представления…

II. Съедобные стихи, или

Как плохо быть бездомным

Чаще всего какая-нибудь мелкая неприятность приходит неожиданно. Она просачивается в наш дом как протечка с верхнего этажа. И очень редко остается в одиночестве…

Впрочем, все по порядку.

Вы, конечно, терпеть не можете мыть посуду. Откладываете это дело на потом, копите горы грязных тарелок в тайной надежде, что все как-нибудь рассосется. Но никакие уловки не помогают, немытая посуда никуда не девается, и вам приходится браться за дело.

Тем более печально, когда это не одна единственная чашка, а неприступная гора тарелок, больших и поменьше, жирных и скользких, которым так и хочется выскользнуть из мокрых рук. А эти блестящие вилки и ножи, за которыми глаз да глаз! Они просто обожают шлепаться на пол и противно звенеть, напоминая о примете насчет незваных гостей.

Нет ничего удивительного в том, что героиня нашего повествования по имени Марина или Маринка, как её называли домашние, терпеть не могла все эти посудомоечные проблемы. Но ими тоже кому-то надо было заниматься.

И вот однажды, когда пришел этот печальный субботний вечер, Маринка отправили на кухню воевать с горой немытой посуды. Это был настоящий фаянсовый Эверест, украшенный остатками семейного торжества. Вершина, на которую никому не хотелось взбираться.

Когда на кафель соскользнул мельхиоровый нож, злорадно звякнув на всю кухню, все бы обошлось – дело шумное, но пустяковое. Но на сей раз случилось ужасное: в тот момент, когда в мучительной борьбе с собой пора было ставить точку и завершить, наконец, этот нелегкий подвиг, – бах! дзинь! блинь! Закаленный в многочисленных семейных чаепитиях китайский чайник, этот пузатый долгожитель, неожиданно выскользнул из рук и разлетелся по полу цветными фарфоровыми брызгами.

Бах! Дзинь! Блинь!

Все кончилось тем, что наутро мама отказала Маринке во всех привычных воскресных развлечениях: ни телевизора, ни друзей. Даже сладкого не досталось: так что «заесть» эту свалившуюся на голову неприятность было нечем. Сиди в своей комнате и смотри в потолок. Застрелиться можно!

– Со мной точно, что-то не так. Какая-то жуткая полоса. Теперь вот чайник грохнула. Тут и пренты подналетели. Память! Ужас! Валокордин! Могли бы меня успокоить – я же не нарочно. Я давно говорила, что надо купить другой чайник, новый. С кнопочкой. Такой и разбить не жалко. Такие пучками продают. А тут – память, редкость, не дыши, – Маринка села на край кровати и безнадежно опустила руки. – Был чайник и нет его теперь. Говорить «был» как-то неприятно. Всё равно, что звонить из больницы и спрашивать: «Можно поговорить с вдовой господина Иванова?» А его уже нет. А она не знает, что она уже вдова. Ну вот – совсем похоронное настроение.

Маринка знала, что уныние – большой грех, и отчаиваться нельзя ни при каких обстоятельствах. Но как быть, когда день испорчен самым отвратительным образом. И старый домашний чайник жалко, и за себя обидно. А еще одиноко, как в африканской пустыне.

– Всё запретили! Не хочу я быть послушной «ванилькой»! Ну нет ничего вокруг! Никаких безумных идей! Воспитывают! Ну и что? Лучше бы собаку подарили! А теперь тоска зеленая. Как потёкшая тушь! Как перегоревшая лампочка в подъезде. Кофе без сахара! Горькое и противное. Скука. Такая, что хоть ложись и умирай!

Слезы покатились без спросу, сами собой – соленые и печальные.

Но всем хорошо известно, что плохое не может продолжаться вечно: когда-нибудь и ему приходит конец. Надо только уметь дождаться подходящего момента. Когда пробьет час, тебе обязательно подадут знак, что пора готовиться к лучшему.

Этот долгожданный знак нарисовался в дальнем углу комнаты среди брошенных конфетных коробок, музыкальных дисков и ореховой шелухи. Ни с того ни с сего вдруг что-то булькнуло возле самой стены, повалил густой пар и запахло прекрасным жасминовым чаем. Потом по комнате разлилось сказочное тепло, тихо запела флейта, зазвенели хрустальные колокольчики и как в добрые старые времена из этого музыкально-ароматного тумана неожиданно появился человечек в приметном китайском жилете.

За плечами незнакомца болталась связка старых театральных масок, а на боку, в плетеной корзиночке, пристроился серебряный чайничек достаточно древнего вида. Правда, сейчас не стоит обольщаться насчет всякого антиквариата – на свете делают всё что угодно. Иной раз смотришь, и не знаешь, откуда такое взялось. Не редкость, когда это вовсе какая-нибудь компьютерная химера. В наше время надо очень серьезно тренироваться, чтобы не разучиться отличать поддельное от настоящего.

Но главными в незнакомце были глаза – доверчивые, как у ребенка. Его лицо вряд ли можно было назвать красивым, но эта дружелюбная улыбка, этот искренний картофельный нос, эти розовые щечки в окружении смешливых морщин… Он был очень симпатичным этот прекрасно неожиданный гость.